«Липучки»

(юмористическая зарисовка)

…Как-то в октябре – смотрю: липучки на кителе разболтались. Обратился к воспитателю. Он говорит: «Исправим». Отдали в ателье. Через неделю получаю обратно. С новыми, надо полагать, липучками. «Ну, – думаю. – Наконец-таки». Надеваю китель, по привычке, машинально тяну руки к липучкам, чтобы закрепить… а их нет. Я опять к воспитателю. Снова отдаём в ателье. Привозят его через три недели. Достаю из пакета за левый рукав. Сразу вижу: липучка на месте. Радуюсь. Но, видимо, рано… На правом рукаве – нет. Да что же такое?! Ну ничего… на носу – осенние каникулы. Будет чем заняться. Научусь шить и – никаких проблем. Я же – кадет. Мне всё под силу!

Мы идём по улице,

Падает снежок.

Он такой красивый,

Словно кот Пушок.

Ярко фонари

Светятся кругом,

Толпы детворы

Снежинки ловят ртом.

С горки – на салазках

Катятся мальчишки,

Этот день, как в сказке

Из любимой книжки.

«Мечтая о зиме»

(лирическая зарисовка)

…Я иду по улице. Яркие, жёлтые фонари привлекают моё внимание к крупным, белым хлопьям, осыпающимся с неба. Пока я смотрю на слепящий меня свет фонарей, ноги проваливаются в белоснежный песок… Идущая рядом со мной собака весело прыгает и ловит снежинки языком. Как же она радуется этому долгожданному снегу. Я смотрю на её щенячий восторг и с сожалением думаю о том, что если бы я был одет теплее, я бы тоже погрузился в эти белоснежные перья. Ах… как же я мечтаю о зиме, несмотря на то, что за окном – летний, жаркий зной, а бабочки кружат вокруг цветов, как снежинки вокруг ярких фонарей.

«Линейка и Лень»

(современная басня о том, почему надо стараться не лениться)

В современном мире такой порок, как лень очень часто настигает людей. Можно всю жизнь тратить на «ничегонеделание», и – соответственно – так ничего и не добиться, а можно постоянно стремиться к лучшему, развивать свои умения и навыки, делать что-то полезное…

…Итак, представим: в одном самом обычном магазине канцелярии лежали на прилавке две линейки, на первый взгляд абсолютно одинаковые, одного и того же цвета, с одинаковой измерительной шкалой… но – одна из них, настолько обленилась, что вся как-то искривилась, расплылась, была не собрана, вторая же – стройная, ровненькая, супер точная. Этой – первой – было всё равно, купят ли её и будет ли она кому-нибудь полезной, вторая же – просто мечтала о том, чтобы с её помощью школьники на отлично решали задачки, инженеры вели точные расчёты, а архитекторы проектировали величественные здания.

– Скорее бы закончился этот однообразный, скучный день, выключили свет, закрыли магазин, и я опять – спокойно буду спать… ведь нет ничего лучше, чтобы тебя оставили в покое и не требовали ни-че-го, – зевая, сказала ленивая линейка.

– А я думаю иначе: в этот прекрасный, солнечный день, когда я чувствую себя точнее, чем обычно – меня обязательно должен кто-нибудь купить и сделать что-нибудь очень значимое, что-то такое, что обязательно продвинет человечество в научном прогрессе, – бодро ответила вторая линейка.

– Ну-ну, если не лень, демонстрируй себя каждому покупателю, может и сгодишься кому…

…На этих самых словах в магазин забегает Вася – ученик пятого класса.

– Дайте-ка мне самую точную, самую ровную… в общем самую лучшую линейку, которая не подведёт меня на сегодняшней контрольной по математике. Мне необходимы новые знания и отличные оценки. В будущем я хочу стать инженером-изобретателем!

Не важно – линейка ты, или нет, тебе должно быть не лень

Стремиться к тому, чтобы быть полезным и значимым каждый день!

«Смотритель маяка»

(одиночество на морском берегу)

Часть 1.

О чём же я хотел вам рассказать? О маленькой приморской деревушке. Деревня «Приморская» не отличалась ничем особенным от других подобных деревень. Хотя, нет. Была у неё одна достопримечательность. Маяк. Он стоял в 58 метрах от берега и был вполне обычным – в красно-белую полоску, выложенную из кирпича. На вышке светила яркая лампочка. Она светила так ярко, как будто стремилась пронизать своим светом воздух, стелящийся над морем.

На маяке работал дедушка Витя. Он был бездомным и поэтому маяк для него стал не только местом работы, но и домом. Я был знаком с ним, и иногда приходил на маяк проведать его. А он рассказывал мне о своей жизни, о своём ежедневном распорядке дня, и о рутинной работе.

…Дедушка Витя встаёт в 6 утра, делает зарядку, завтракает яичницей и чаем. Затем (раз в два дня) – идёт в магазин за продуктами. К 12 часам он обедает, чаще всего свежеприготовленной ухой. Рыбу с утреннего улова дают ему по дружбе рыбаки. Потом – обязательный «тихий час» – с двух до трёх. Ближе к вечеру он ужинает той же, приготовленной на обед, ухой и перед сном идёт на прогулку – подышать свежим морским воздухом.

Почему он оказался здесь на маяке, в полном одиночестве? Раньше у него была семья и дети. Но жена умерла, а дети в спорах о наследстве рассорились с отцом, которого выгнали из дома, оставив ему только машину и горькие воспоминания о былом счастье. Он ушёл на маяк, чтобы обрести угол и быть полезным. Так и живёт уже два года. И другой жизни для себя не видит. 

И это ужасно. Нет, не его теперешняя жизнь, а то, как поступают с престарелыми родителями дети. Они не хотят лишних трудностей, не хотят тратить своё время на заботу о старике, который когда-то воспитывал их, растил, давал всё самое лучшее.

Но (я немного слукавил) – дедушка Витя был не совсем одиноким. У него была собака Джексон. Это был старый лабрадор. Раньше собаки этой породы должны были быть на каждом корабле, так как они умные, добрые и могут спасать тонущих людей. Когда Виктор Михайлович ещё плавал на судне, Джексона приютили моряки. А с выходом на пенсию, дедушка Витя забрал его себе. Джексон – единственный, кто любит дедушку Витю. Он всё время рядом – ест и спит с ним. И выполняет все команды. А ещё у него есть интересная особенность: две тёмные точки над глазами, которые, когда он гримасничает, похожи на двигающиеся брови. Так и живут на маяке старый пёс и дедушка Витя – смотритель маяка.

«Скептические будни»

(фантастический рассказ)

Люди… Какие же они бывают разные. Некоторые – физики, некоторые – лирики. Но есть люди, живущие в серых, нескончаемых буднях, не верящие во что-то необыкновенное. Они никогда не поймут волшебных фильмов, не поймут, почему дети так радуются снегу, почему солнечный луч так прекрасен. Жил один такой человек в Йоркшире. И сейчас я о нём расскажу.

Случилось это в 2017 году.

– Джонни, идёшь на улицу? – спросила Ева.

– Там холодно, грязно. Нет, не пойду, – ответил Джонни.

– Ну хорошо. А разве тебе не надоело сидеть в этих четырёх стенах и ничего не делать? А вот нам надоело. Обед на столе, – предупредила Ева. – Не переживай, мы скоро придём.

– Очень жду, – сказал Джонни, провожаю жену и дочку до выхода.

– Пап, не скучай, – сказала Эдит, дочь Джонни.

– Хорошо, не буду, – с еле заметной улыбкой произнёс Джонни.

Ева и Эдит ушли.

«Не пойму, как можно радоваться белой массе, летящей с неба. Это ведь просто вода в твёрдом состоянии» – подумал Джонни, стоя у окна. На дворе стояла холодная январская зима: сугробы снега, большие сосульки, висящие на крышах, и толпы детей, которые бегают и радуются. «Так… я же статью не закончил» – вспомнил Джонни, отходя от окна.

Джонни Макгинти был обычным человеком 35 лет. Но у него был большой недостаток – он ни во что не верил. Ни в магию, ни в чудо. Он был страшным скептиком. Хотя сам Джонни считал, что это его дар – видеть мир таким, какой он есть, без прикрас. Он сел за ноутбук и продолжил печатать незаконченную статью. Это было очень скучной и утомительной работой. Его жена Ева работала в ателье. Сам Джонни был редактором. И в общем, они жили в достатке.

Через два часа Ева и Эдит вернулись.

– Джонни, ты дома? – спросила Ева, войдя в квартиру. До неё донёсся храп из его кабинета. Она вошла в комнату и увидела, что муж спит. Перед ним стоял ноутбук, а рядом лежал блокнот.

– Ах, перетрудился, работничек наш, – в шутку произнесла Ева.

– Папа, ты дома, – громко крикнула Эдит из прихожей и разбудила отца.

Он сонливо поднял голову.

– Доброе утро, – подшутила над ним Ева.

– Сейчас же не утро, – возразил Джонни.

– Это была шутка.

– Я их не понимаю.

– Ну ладно, попробовать стоило, – сказала Ева, всё ещё улыбаясь.

– Можешь даже не пробовать, – мрачно произнёс Джонни.

– Да ладно тебе, не обижайся.

…Вечер. Перед сном Джонни подумал: «Интересно, а как это – видеть мир не так, как я». Он размышлял и незаметно для себя уснул. Примерно в три часа ночи Джонни разбудил какой-то шум. Он услышал шаги.

– Ева, это ты? – спросил Джонни.

В двери появился чёрный силуэт.

– Не угадал… – прошептал силуэт.

– Ева…

Джонни отключился. Но это – для внешнего мира. На самом деле его разум переместился в другую параллель. Он падал вниз и кричал. Потом приземлился на спину, но ничего не почувствовал.

– Мне это очень не нравится, – начал паниковать Джонни. – Где я?

Он оказался в абсолютной пустоте.

– Где я? – громко повторил Джонни.

За его спиной раздался смех.

– Кто здесь? – напугался и обернулся Джонни.

Он увидел человека, в котором узнал своего бывшего друга Майкла. Их дружба когда-то подверглась серьёзной ссоре. Опять же из-за скверного характера Джонни.

– Где мы? – проговорил Джонни.

– Ты в самом далёком месте галактики, – оповестил Майкл.

– А в Млечном пути такое есть?

– А я разве говорил, что это – Млечный путь?

– А что же это тогда за галактика?

– Галактика «Скепсис».

– Тогда верни меня домой.

– Нет, конечно, не верну. Я сейчас дам тебе особый прибор. Сразу говорю, всё что ты видишь, это реальность. Так что, будь добр, иди в ту дверь, – Майкл, протягивая непонятный прямоугольник, указал на дверь за спиной Джонни, – и восприми с должной серьёзностью всё, через что тебе придётся пройти. Иначе ты никогда не вернёшься в привычный мир

– И что это за особый прибор?

– Это – мемометр (от англ. memory– память). Он показывает насколько процентов ты забываешь о том, что находишься в реальном мире. Будь внимателен. Есть одно условие. Ты должен будешь вернуться из своего «путешествия» раньше, чем с пятью процентами на мемометре. Иначе ты останешься в этом вымышленном мире навсегда. И твои близкие забудут тебя.

Джонни хотел возразить, но Майкл приложил палец к губам, давая понять, что этого не надо делать. Джонни, взяв прибор, молча зашёл в дверь и… увидел перед собой абсолютно нереальный мир, как будто тот же самый, в котором он жил, но похожим на негатив фотографии, ещё не до конца проявленный. Он долго блуждал по чёрно-белому пространству, пока всё вокруг обретало более и более явные черты. Всё было ужасно искажено: деревья не тянулись к небу, а свисали вниз ветвями, снег был похож на серый песок, вместо солнца – ледяная глыба. Но… невозможно было оторвать взгляд от этой пугающей нереальной реальности.

– Джонни!

– Что?

– По-моему, твой мемометр показывает 10 процентов. Время летит и тебе надо поторапливаться.

– Что же я должен сделать?

– Поверь в то, что ты видишь, прими эту пугающую реальность и тогда дверь откроется, и ты сможешь вернуться.

Джонни посмотрел на печальную картину вокруг себя… он не хотел думать, что можно навсегда остаться в этих серых красках… он вспомнил смех дочери, земные снегопады, солнечный свет… Он заставил себя принять увиденное, чтобы быстрее уйти отсюда.

– Ну ты ещё долго? – прервал его воспоминания Майкл.

– Всё, поверил!

– Тогда беги!

Джонни пулей рванулся к двери. За ней была пустота, в которую он падал, падал, падал…

– Джонни… Джоннииии... Джониииииии! – услышал он знакомый голос откуда-то издалека. – Джонни! Проснись. Ты меня пугаешь.

Джонни открыл глаза, медленно обвёл взглядом комнату: солнечный луч падал из окна на пол, где были разбросаны игрушки дочери. Он мысленно улыбнулся, понимая, что мог потерять всё это в одночасье. Как же хорошо дома! Как хорошо и радостно!

***

Только не надо думать, что я выдумал эту историю. Да, немного приукрасил. Но она – правдива. На половину точно (на 50 процентов мемометра!). И пока ты ещё не забыл, что значит «радоваться каждому дню» – не забывай!

Сила – слово знак, слово символ, слово тотем.

Сила – мощь, могущество, ярость, безумие.

Слово – мудрость, память, сознание.

Как до такого дошло?

Какая-то противоречивость,

Не так ли?

Сила – это безумие!

Слово – это разумие!

Сила – это жёсткость!

Слово – мягкость, спокойствие!

Хотя, если говорить честно,

Слово ведь тоже бывает

Ненастное.

Но и сила бывает добрая,

Ласковая.

И как ни смотри:

Слово – это слово!

Сила – это сила!

Сила слова!

Не вам пишу, но вы читайте:

Я жив, всем мыслям вопреки!

Я не умру, и не мечтайте!

Пока горит огонь в груди!

Не истерзать вам силу слова,

Не погубить его неправдой,

Не заключить его в оковы,

Не нанести душевной травмы!

Разрушу словом стены ада,

Фундамент кован древним слогом,

Ничто не станет мне преградой,

Пока я рифмы лью потоком!

Затмив вас тенью классицизма,

Фильтруя все плоды умов,

В войну вступаю, где цензура

Не сознаёт всю силу слов!

Вначале было слово Бога...
Свет, тьма, природа, человек.
Огонь, пещера, шкура волка,
Чтоб тело не морозил снег.

Семья, община, племя, город,
Война, болезни, тьма и смерть.
Страна, культура, стих и проза,
Наука, ремесло и верфь.

Моря, открыты континенты,
И вновь – убийства и цинга.
Великие эксперименты,
Пока не буйствует война.

Балы, любовь и комплименты,
Интриги, гнев, кинжал и яд.
Потом покажут в кинолентах
О том, что было век назад.

Электропровода и волны,
СМИ, вновь конфликты, интернет...
Какое следующее слово
В дальнейшем скажет человек?

«Кофейный автомат»

(юмористическая зарисовка)

Я давно мечтал попробовать что-то в кофейном автомате, который стоит во втором корпусе. Мечтал, потому что, проходя мимо, от него всегда исходил изумительный, сладкий, кофейно-ванильный аромат – ммммм... И мне один раз повезло, когда я получил от друга 20 рублей. Перед тем, как купить напиток, я решил изучить ассортимент. На следующий день я взял с собой деньги и, в предвкушении сладкого горячего глотка, стойко отсидел целых шесть уроков. Шестым уроком было ОВП, и так как кабинет был недалеко, на перемене я побежал к заветному кофейному автомату.

Странно, но очереди не было… Я подошёл к автомату, а он, оказывается не работает. «Ну ничего, в следующий раз куплю», – подумал я. В среду, когда у меня была технология, я снова пошёл к автомату, потому что кабинет технологии был около перехода во второй корпус. На этот раз автомат работал! Но я побоялся, что не успею за перемену насладиться своим напитком, и чтобы не рисковать, не стал отдавать свои драгоценные 20 рублей автомату. Решил дождаться субботы, ведь по субботам времени после обеда много... В запланированный час я, наконец, пошёл к этому хранилищу живительных напитков, сжимая в кулаке 20 рублей. А там… очередь из четырнадцати человек! С того момента 20 рублей до сих пор лежат в кармане и ждут, когда же настанет долгожданный момент их обмена на ванильный капучино!

Ожидание весны.

(лирическое размышление)

Казалось бы, зима закончилась. По календарю. Должна была наступить весна. Но её всё нет и нет… Когда я просыпаюсь, первым делом бегу к окну, надеясь, что увижу её, долгожданную весну. Ветер стихнет, снег растает, ветки деревьев сбросят иней и на них появятся первые весенние листочки. Можно будет выбежать на улицу без шапки, не боясь, что уши замёрзнут от мороза. Я прям вижу, как мы, пятиклассники, выходим на улицу в офиске с коротким рукавами и нам не холодно, нам тепло и радостно от голубого неба, зелёной травы, птичьего щебета! Скорее бы наступила весна!

«Смотритель маяка»

(одиночество на морском берегу)

Часть 2.

…Итак, как именно Джексон оказался у дедушки Вити? Как я уже говорил, на судне должна была находиться собака. Моряки задались эти вопросом и поехали в питомник лабрадоров. Увидели щенка, который рвался на свободу, лая и царапая решётку. Моряки выбрали его, узнали, что это мальчик, и назвали его Джексоном.

Щенок рос не только на судне, но и дома у Виктора Михайловича, который был заместителем капитана корабля. Через несколько лет он вырос, стал взрослой собакой. Кстати, он очень любил купаться, как на берегу, так и в открытом море.

Так как судно было спасательным, бывали и случаи спасения людей. Вот один из них… Обычный день, воскресенье. Что же может произойти в такой день? А вот что: туристический катер отправился на прогулку в открытое море. Выплыли из бухты и остановились, люди прыгнули с катера, чтобы искупаться, а в это время другой катер, побольше и помощнее, пронёсся мимо и волной перевернул туристическое судно. Поступил сигнал в спасательную службу. Команда спасателей приплыла на место аварии. Они скинули спасательные круги, а Джексон прыгнул в воду за тонущим человеком. Остальные ведь были в спасательных кругах, а он нет. Он тонул. Пока Джексон подплывал к нему он всё больше и больше уходил под воду… Но собака поднырнула и схватила его за ворот рубашки. Подплыла с ним к катеру спасателей и вытащила на палубу. И таких случаев на веку Джексона немало, он – храбрый пёс и верный друг!

«Фантазия»

(фантазийная зарисовка)

А вот представьте, если бы не было фантазии… Всё! Исчезла! Навсегда! Без возврата! Без фантазии… Ну… ведь, совсем никак! Вот, например, ложишься спать, а уснуть не можешь… и начинаешь фантазировать, представлять, как летишь в бескрайнем космосе мимо звёзд и планет… и – засыпаешь, прямо в полёте. Или – едешь в маршрутке: скучно, серо, уныло. Но вдруг тебе начинает казаться, что на самом деле ты едешь на специальное задание, в руках у тебя лазерный бластер, сам ты – в непроницаемом комбинезоне, мчишься на спасение мира. Представляешь, как сразишь врага наповал и станешь героем… но, как назло, твоя остановка… эх! Или – ешь невкусную, холодную, манную кашу, запиваешь её – бррр – кислым кефиром… а сам фантазируешь, что в тарелке у тебе омары, а в стакане – клубничный коктейль! А скучные уроки?! Как их терпеть без фантазии? Сидишь, слушаешь теорему о равенстве чего-то там… но – нет, ты не ученик 6 класса, ты – известный на весь мир артист, с кучей фанатов, раздающий автографы где-нибудь на Лазурном побережье… Ладно! Хватит фантазировать! Пойду учить уроки, ужинать, и – спать… завтра ещё что-нибудь выдумаю! Куда же без фантазии?!  

«Фантазёр»

– Так, дети, сегодня мы заканчиваем изучение темы «Обыкновенные дроби. Десятичные дроби».

…Серёжа просто ненавидел математику, ему казалось это о-о-очень нудно. Обычно на ней он думал обо всём, но только не о математике и, тем более, не о десятичных дробях. Ему казалось, что он рыцарь средних веков. Король Артур. Он сражается с двенадцатиголовым драконом. А может, он летит в неизведанный космос на самом большом космолёте в мире, чтобы защитить Млечный путь от вторжения инопланетных войск. А, нет. Он спасает на своём галайдере спецгруппу по исследованию дна Марианской впадины. А может…

– Сергей, я не поняла, ты что в танке? Я уже третий раз говорю тебе иди к доске, а то двойку поставлю!

Впрочем, у него этих двоек было довольно много, но не выйти к доске он не решился.

Вы наверняка поняли, что Сергей уж о-о-очень большой фантазёр. И он на такое способен… только дайте ему свободу!

…Он выбежал из класса с огромной радостью. Получил четверку! Вы представляете? Четвёрку! И нет, это никакая не фантазия, Ему достался такой лёгкий пример, что он без всяких усилий решил его на «три», а ещё один балл получил от учителя в подарок. Ведь сегодня у него День рождения!

«Тайна жёлтого рубина»

Глава I. Лаборатория.

– Это просто феноменально! – воскликнул профессор Ричфилд.

– Что случилось? – поинтересовался его помощник.

– Да так, ничего особенного, – ответил профессор.

– Слушай, Мэтью, если ты не перестанешь скрывать от меня все свои открытия, я сильно обижусь. В конце концов, можно ведь доверить даже важные секреты своему главному и единственному помощнику, разве я не прав? Или ты думаешь, что я, как бабка из глухой деревушки, побегу рассказывать каждому прохожему. Если ты правда так думаешь, то очень зря, я вовсе не такой! – вспылил помощник.

– Да брось, Райан! Не начинай! Мне и так хватает забот, ты ещё тут возмущаешься! Я ночами не сплю, чтобы узнать тайну этого рубина. Самое интересное, что с химической стороны это рубин, но почему он жёлтый, словно янтарь! – профессор поднял вверх камень ярко-жёлтого цвета. – Хотя, если попытаться глянуть на него с большим увеличением микроскопа, может, я разгадаю эту тайну.

Ричфилд снова уселся за микроскоп. Райан ушёл в другую комнату разгребать документацию, полученную на этой неделе, и как только он сел за стол, переполненный бумагами, зазвонил его мобильник.

– Здравствуйте, Райан у телефона, что хотели? А, мистер Монд, вы! Ну что, вы получили наше сообщение? А, да, хорошо, спасибо! Как там ваша дочь? А, ясно. До свидания! – звонок завершился.

– Это Монд был? – донёсся до Райана голос Ричфилда. У профессора был очень хороший слух, несмотря на не самое острое зрение.

– Не твоё дело! – огрызнулся Бретон Райан.

– Да, Боже, не обижайся!

– Я не обиделся, просто… – Райан попытался оправдаться.

– Так он получил наш документ? – перебил его профессор.

– Да, дошло, – сухо ответил помощник.

Вдруг Ричфилду позвонили.

– Профессор Ричфилд у телефона. Здравствуйте, мистер Смайли! Сколько лет, сколько зим! Чего? Вы приглашаете меня на научную конференцию? Спасибо, конечно, но… В смысле «никаких «но» не принимается»? Хорошо, а где и когда она будет проходить, и чему она посвящена? Новому веществу? Что? В Ницце?! А получше местечко найти не удосужились?! А, так ещё и Монако рядом, просто бинго! Хорошо, я приеду! До свидания! – разговор был окончен.

– Откуда звонили? – поинтересовался помощник.

– Райан, иди сюда, у меня к тебе просьба! – сказал профессор.

– Иду, – он пришёл. – Ну и что же за просьба?

– Райан, меня пригласили на научную конференцию в Ниццу. У меня есть просьба.

– Да говори уже, надоел тянуть! – возмутился Бретон.

– Райан, пожалуйста, не уезжай из Лондона. Мне нужно на кого-нибудь оставить лабораторию. И ты подходишь на эту роль больше всего.

– Хорошо, я останусь, – удивительно быстро согласился он.

– Большое спасибо, Райан, ты меня спас! – торжественно произнёс профессор.

На следующий день Райан провожал профессора с вокзала Виктория.

– Райан, ты меня понял? Никуда не уезжай! – повторил нотации Ричфилд.

– Значит так, я же не маленький ребёнок, чтобы мне по пятьдесят раз повторять! – возмутился Райан.

Поезд ушёл, и у помощника камень с души упал.

– Ну, теперь можно и поразвлечься… – с лёгкой усмешкой произнёс Райан.

…Настало время описать этих двоих. Профессору Мэтью Ричфилду недавно исполнилось 53. У него были седые волосы и такие же усы. Он носил тёмные брюки, майку белого цвета и халат учёного сверху. Он считал, что так выглядит молодёжно, хотя его помощник так не думал. Райану было 27, в полном расцвете сил. У него было всё, чтобы очаровать девушку: каштановые волосы, прозрачно-голубые, как бриллианты, глаза, широкая белозубая улыбка. И Райан, в отличие от профессора, носил действительно современную одежду: зелёная майка с надписями и джинсы с дырами на коленях, и – поверх этого пёстрого разнообразия – белый халат помощника лаборатории.

– Алло, Хелен? Может встретимся сегодня? Да, старик уехал. Давай в «Феличите»? Хорошо. До встречи! – Райан завершил звонок. От прилива радости он стал энергично пританцовывать и… снёс со стола колбу, которая вдребезги разбилась, чуть только коснувшись пола.

– Это ещё что такое? – раздражённо выкрикнул он, наклоняясь к осколкам. – А… ничего страшного, она всё равно пустая.

«Мой город»

… Брожу, как в детстве, по старым кварталам, 

Пытаясь вернуть душевный покой.

Мой город опять утопает в туманах,

Нависших над Крепостной горой…

И вот – долгожданная встреча с поэтом,

Чью душу сковала сила металла:

Он гордо стоит одиноко под небом,

Но в нём не болят смертельные раны!

Он шепчет о вере, о правде, о людях,

Он сеял всё то, что сегодня мы жнём,

Он сердцем причастен к тому, что мы любим,

И строки его стали нашим огнём!

Он венчан Всевышним с праведной рифмой,

Он слов огнестрельных – случайная жертва!

Всем сердцем я жажду общества с силой,

Где так высоко ценен образ поэта!

Но он – не один… весь город – в Атлантах,

Где каждый для края, как старший сын,

Дал лучшее: силу ума и таланта,

А сам взамен – ничего не просил!

В названии улиц – их имена:

Коста Хетагуров, Лермонтов, Пушкин!

Они себя сжигали дотла,

Слова их – мощнее, чем выстрелы пушек!

Вот так и стоят: к плечу плечом,

На улицах, камнем мощённых,

И Ангел с крестом – своим крылом

Хранит их, в металл обличённых!

Сказка «Емелина лень»

В некоторой стране, в некотором городе, на самой обычной улице жил да был мальчик 12 лет. И звали его Емеля. Больно ленив был наш молодец, не любил он будни трудовые. Ему по душе был отдых на кроватке мягонькой, да картошечка хрустящая с газировкой шипящей.

Пролетают дни, пролетают ночи, всё равно Емеля ленится. Утром ранним просыпается от красна солнышка, встаёт, не заправив кровать, идёт к столу, мамой накрытому, съедает завтрак, одевается абы как, обувается, шнурки не завязывая, и идёт в школу. А в школе – беда у Емелюшки. По по математике – «двойка», русскому – «двойка», по литературе – «двойка», по музыке – «тройка», да и то, за то, что голосит громче всех.

Как-то раз вернулся Емеля домой, кинул обувь, куда глаза глядят, посмотрел на портфель потрёпанный, вспомнил, что там домашки не считано, и – сразу же устал. «Притомился, значит надобно спать, – подумал наш Емеля и заснул крепким сном».

Лежит он, сны про бесконечные выходные смотрит, посапывая от удовольствия. Да не тут-то было. Помешал его молодецкому сну стук в окошко. Встал Емеля, подошёл к окну и видит: в форточке узенькой крылышком своим маленьким зацепился воробей. «Эх, – подумал Емеля, потянулся к воробью и вызволил его на свободу».

– Спасибо тебе, спаситель мой. Уберёг ты меня от смертельной участи.

– Ты молвишь-то как?

– Не простой воробей я, волшебный. Могу желания твои мигом исполнить.

– Уж не врёшь ли ты мне, птица говорящая? Коли врёшь, то – лети поскорей.

– Нет мне толку никакого врать тебе. Но есть условие. Ты, Емеля, в общем, парень неплохой, но только лень свою надо бы тебе покорить. И тогда желания твои заветные я исполню все от и до.

И тут же перед глазами лентяя нашего пронеслись одно за другим желания заветные: путёвка на сине морюшко у берега золотистого, новые диски с играми компьютерными, а ещё чтоб девчонка та, с косой русой из соседнего класса, обратила на него внимание. Тут вдруг очнулся Емеля от фантазий своих воображаемых, а воробья нет как нет. «Но, – подумал он. – Вдруг взаправду всё? Может потрудиться чуть, да и сбудутся мечты, как обещал воробей». 

На следующий день будто подменили Емелю. Проснулся он от лучей красна солнышка, встал, заправил кровать, умылся, зубы почистил, поел и посуду грязную вымыл до блеска, как кубок из металла драгоценнейшего. А пока отмывал он тарелку, повторял стих, по литературе заданный. Переделал все дела, оделся опрятно, туфли почистил и – бегом в школу. Но как не торопился, всё равно опоздал.  

– Коли ты опоздал, Емеля, ступай к доске, – с порога встретил его учитель. – Будешь стих молвить, или опять «двоечка»?

– Нет, нет, сейчас, – переводя дух, проговорил Емеля.

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

– Вот-вот, Емеля, золотые слова. Ну что-ж, заслужил «пятёрку».

Выбежал Емеля радостный в коридор, а навстречу – Она. Красивая, глаз не оторвать. И откуда смелость в нём взялась?! Выпалил, как на духу:

– Привет. Я – Емеля.

– А я – Лера. Давай дружить?

– Конечно. Пойдём на выходных в кино?

– С удовольствием!

Побежал Емеля домой, окрылённый счастьем. Как обычно, отворяет дверь ключом. А в прихожей мама его ждёт, и в руках у неё – новые диски с играми. Стало быть, за кровать заправленную, за тарелку вымытую, за «пятёрку» заслуженную.

Так, день за днём, пролетало время быстротечное в заботах. А в жарком мае заканчивает Емеля четверть, а у него только «четвёрки» и «пятёрки». Поехал Емеля со своей семьёй на каникулы к морю, как и обещал отец за оценки хорошие и поведение прилежное. А по возвращении построил Емеля за своим окном кормушку для птиц. Прилетел на зёрнышки и воробей тот. Увидел его Емеля и давай благодарить. Мол, не солгала птица волшебная, всё исполнила как обещала. А воробей ему и отвечает голосом человеческим: «А я не причём тут, это ты сам лень свою обуздал, вот и исполнились твои заветные желания».

С тех пор не проходит и дня, чтобы Емеля сидел без дела, всё время в работе, сам делает что-то, а сам бормочет себе под нос: «…душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь». 

Нескучное лето.

Есть у меня один друг, с которым мы время от времени проводим вместе. Общих интересов у нас толком нет, так – иногда играем в водные дуэли, или ходим куда-нибудь пообедать, когда есть деньги. Так мы провели вместе половину этого лета, пока он не стал просиживать погожие солнечные деньки дома за телефоном. Когда я звонил, он говорил, что чем-то занят. Тоже мне – занятие – целый день не отрывать глаз от смартфона?! Но однажды, одним весёлым деньком под конец лета я, всё-таки, выманил его погулять. Вышел он во двор, а разговаривать не о чем. Я спрашиваю:

– Ну и на что ты лето потратил? Я, например, велосипед улучшил. Вот, смотри!

Я показал ему велосипед с новым тормозом, высоким рулём и – главное – с новой бибикалкой. И – смотрю на него, жду реакции…

– Как-то скучно летом… Я устал гулять и вообще, выдумывать что-то, делать, стараться… кому это надо…

– Дружище, что же ты так расстраиваешься и меня расстраиваешь, – удивился я. Летом столько всего интересного, столько можно сделать!

 – Да ну… – протянул он в своей скучающей манере – Что же можно делать? Ни-че-го особенного…

А я не унимался. Всё думал, чем же его взбодрить, что бы такого предложить ему, чтобы развеять его тоску. И придумал! Решил дать ему фанеру, выжигательный аппарат и трафарет арбуза. Сбегал домой, принёс всё это и с азартом начинаю объяснять:

 – Смотри: переводишь на фанеру рисунок, обводя по контуру, а потом – ррраз – и аппаратом выжигаешь! Здорово?!

Вижу, глаза его загорелись интересом:

– А вот это – можно! Интересно!

Через день присылает он мне фото своей поделки – красиво, аккуратно. И – подпись: «Спасибо, друг, не могу оторваться от этого занятия! Какое нескучное лето!»

В маршрутке.

Как-то раз, летом, в августе я поехал к другу в гости. И вроде, всё, как обычно: постоял на остановке, подождал маршрутку минут 10… Кстати, летом в маршрутках не так много людей. Это и понятно – каникулы. Никто не едет в школу, или институт на другой конец города. Но – всем нужно в центр. Там – самое интересное. Так вот, еду я в пустой маршрутке, но ближе к центру – подсаживаются бабушки и начинают вести разговоры хороших знакомых. Пару остановок я не обращал внимания на их рассказы, а потом стало интересно, прислушался…

– Галя, а вот какие цветы ты у себя в палисаднике высаживаешь?

– Да, как все, Света. Петуньи, розы, герани высадила. А ты?

– Да и я так же. Всё как в прошлом году. Только ухаживать уже сложно… Раньше вставала в 5 утра, полола, сорняки дёргала и – к половине седьмого – заканчивала. А сейчас совсем старой стала, только к восьми успеваю. Представь! И участок-то у меня небольшой, а сил всё меньше.

 – Ох, Света… Света… Такие же дела… В пять встаю и – всё утро не разгибая спины: огурчики, помидорчики, редис, баклажаны, картошка… Раньше – час-полтора и готово, а теперь аж в жар бросает.

– Ой, девочки, – присоединилась к их разговорам третья, – я теперь только за цветами и ухаживаю. На этот огород столько времени, столько сил тратишь… Легче на рынке пойти купить, что нужно. Да и выбор там больше – на любой вкус.

 – Да… понимаю вас, – вступила в разговор четвёртая. – Я помню, около дома орешники высаживала: полью землю, саженец воткну… И вот тебе! Хоп ему! Пришёл мужик траву косить и росточки мои скосил к чертям. Или, вот, когда в Ростове жила на квартире, вокруг дома были небольшие палисадники. Я там и нарциссы, и тюльпаны высаживала. Так ночью приходили всякие, затаптывали всё… Сердце кровью обливалось.

– А у меня, – продолжила Света – сын во дворе своего дома газон посеял. Подстрижёт его, и – красота! Ни забот, ни хлопот!

– Да, молодёжь нынче не та, – сказала Галя – ничего не хотят. Лишние хлопоты им – в наказание. И внуки ленивые, ни в чём не помогают, только и делают, что все каникулы сидят в своих телефонах.

 – Да ужас, – добавила другая (я уже не успевал понимать, кто именно). – Им только готовенькое всё подавай.   

– Но знаете, есть и плюсы – нам хоть какая-то забота. Не скучаем. Время летит…

– Ну да, ну да…

И тут маршрутка остановилась на железнодорожном переезде, шлагбаум перекрыл путь, приближался поезд. Тема разговора сменилась на котов, которых кто-то постоянно пускает в подъезд, и нет от них спасения… но они-то знают, что нужно делать. Потом они говорили ещё о чём-то и о ком-то…

– На следующей!

– И мне скоро выходить…

Одна за одной выходили бабушки на своих остановках. А я ехал дальше и думал: какой, с одной стороны, обычный, а с другой – занимательный разговор. Как по-своему, в каких-то своих особенных законах и плоскостях протекает жизнь других людей… Удивительно!

Вот как придумали часы? Понадобилось людям время знать.

Вопрос назрел: «Как сделать, чтобы время было всем понятно?»

Решили люди стрелки мастерить, чтоб означали они времени язык. Но нужно было часовую схему взять.

И тут придумал кто-то механизм. И стало всем часы занятно изучать.

И было всё это не так давно.

Мы даже не заметили, как время пролетело.

Вода и солнце, и песок с огнём…

Всё это – заменилось механизмом.

И одолела, всё-таки, механика природу в часовом искусстве.

I

В окно вспотевшее гляжу:

На ветке (бродит чёрный жук,

Наверное) горят огни,

Горит щека – Куда идти?

Тревожная тщета течёт

По жилам – Боже мой, где – чёрт

Её возьми – найти судьбу?

Куда идти? Куда иду?

Стоят в тетради, что сера,

Слова: «Sedaliatempora».

Брожу – мой разум взаперти –

Мне страха нет: Куда идти?

И мой, и твой,

И все пути

Ведут к гробу –

Когда уйти?

II

Покамест бледный месяц шёл,

Пишу не-так карандашом:

«Давно, давно признаться тщусь,

Устала голова от чувств…»

Часы – потом – пробьют в ночи,

А я – во складках епанчи –

Пишу не-так о нелюбви

Под скромным ликом нелуны.

Не трогая стальных перил,

Стою – во снах я перерыл

Созвездий ход и – ход души,

Что успокаивал в тиши.

Но в сердце – кровь, а в теле – гвоздь:

Душа – моя – есть редкий гость.

Она – и я – мы вместе врозь.

Меж нами – сотни, сотни вёрст.

И по-

тому

не страш-

но мне

быть од-

ному

и быть

на дне.

III

Когда устало спит заря,

Под строгим взором фонаря

Я вспоминаю нежный лик,

Что по-ахматовски поник –

– Туманный лик, туманный взгляд

И щёки те, что не горят,

И грудь, где плещут все моря –

– Ваш лик при свете фонаря.

Теперь рекой слеза лилась,

Не отвожу печальных глаз

От ваших губ, от ваших век,

Их не забуду я вовек.

Но, может быть, всё это ложь

Неопытной души. «Умрёшь –

Начнёшь опять сначала…» Ох!

За каждым словом – смерти вздох.

Так с горя думал я о вас,

Пока слеза моя лилась.

И вновь ахматовская ночь,

И вновь мне некому помочь,

По-прежнему луна идёт,

По-старому проходит год,

И так же слышен грохот пуль,

И так же часто бьётся пульс.

И вновь – ахматовская ночь,

Прогулки в оди-

                             ночку,

Но в этот раз поставлю точ-

но

    точку.